– Ты спрашиваешь, зачем это нужно человекоподобной механической кукле, которая вчера разбилась, была закопана в землю, а сегодня явилась как ни в чём не бывало и кормит нас завтраком? – Куница тихо, неприятно рассмеялся. – Понятия не имею.
– Я вот что думаю, – Бен энергично потёр переносицу, – эта Доротея – настоящая. А разбили мы куклу.
Все переглянулись. Ободрённый Бен продолжил:
– Вы посмотрите на неё, она же точно живая, настоящая женщина! На ней нет никаких следов вчерашнего.
– «Та» Доротея тоже казалась живой и настоящей, – задумчиво ответил Куница. – Впрочем, всё может быть…
– Надо разрыть могилу, – сказала Козетта, – и посмотреть, лежит там Доротея или нет.
И снова тягостная пауза.
– Я туда не полезу! – заявил Ли.
– Отлично, – вздохнула Козетта, – я полезу.
И полезла. Правда, с лопатами управлялись Куница и Бен, а Козетта стояла рядом и напряжённо вглядывалась в чрево земли. Очень скоро показался край грязной простыни, и девушка протянула к нему дрожащую руку.
– Подожди, – одёрнул её Куница, – мы слегка расчистим.
Но Козетта боялась, что ей не хватит прыти на второй заход. Стиснув зубы, она покрепче ухватила мокрую ткань и потянула на себя. Простыня поддалась неожиданно легко, даже слишком легко. Очень скоро девушка вытянула из ямы всё содержимое. Её сердце билось часто и неровно: она уже чувствовала, что тела экономки в самодельном мешке нет.
– Надо её развернуть, – глухо промолвил Куница. И, не дожидаясь помощи Козетты, сам принялся развязывать узлы.
В простыне лежало скомканное синее платье, какие-то нитки, деревяшки и пучки соломы. И голова Доротеи со страшной пробоиной на виске. Улыбающаяся голова.
– С меня хватит, – объявила Козетта, – я ухожу отсюда. Я не буду ждать, когда вернётся этот Бодлер с десятью телегами. Я пришла сюда пешком и уйду пешком.
– Я с тобой! – тут же вызвался Бен.
– Мы все уйдём, – тихо сказал Куница, – нам нельзя здесь оставаться. Уходить надо прямо сейчас, чтобы успеть добраться до ближайшей деревни засветло. Все согласны?
Возражений не было.
– Тогда собираем вещи и в путь. Берите только самое необходимое! – распорядился Куница.
Все разбежались по комнатам. В два счёта Козетта наполнила сумку, не забыв захватить пистолет. Нарядные платья, шляпки и панталончики она, скрепя сердце, решила оставить в особняке.
Не прошло и четверти часа, как беглецы сгрудились в холле у входной двери. Не хватало только Куницы и малышки.
– А немая девочка? – спохватился Бен. – Не можем же мы её оставить?
– Я поищу, – откликнулась Козетта. Она сбегала в гостиную, пробежала по верхнему этажу, заглянула во все двери. В одной из комнат обнаружила Куницу, неподвижно стоящего над письменным столом.
– Ты собираешься или нет?
– Сейчас буду, – напряжённо отозвался юноша.
– Мы все тебя ждём, между прочим.
Козетта снова спустилась вниз, повертела головой, вздохнула, подошла к двери в коридор, ведущий на кухню, открыла. На одном из подоконников сидела Доротея и держала на коленях зеленоглазую малышку. Девочка нежно обвивала руками её шею.
Прежде чем Доротея повернула голову и увидела нежданную гостью, Козетта звонка захлопнула дверь и отскочила назад.
– Уходим без девчонки, – отрезала она, – девчонка не пропадёт.
– А что с ней случилось? – взволнованно спросил Бен.
Козетта не ответила. Она накинула на плечи и голову шаль, решительно толкнула дверь и вышла в осенний сад. Ей в лицо сразу же ударил порыв ветра, до того сильный и промозглый, что она покачнулась. Но отступать было некуда.
Последним из дома вышел Куница. Маленькая группа подростков, кутающихся в шали и куртки, начала быстрым шагом спускаться с холма. Идти пока что было нетрудно: трава, хоть и мокрая, хорошо пружинила под ногами, а солнце пригревало спины. Каждый понимал, что впереди лес, где дорога не будет такой лёгкой, и каждый не хотел ничего говорить об этом.
– Мы проехали там на автомобиле! – Ли постарался перекричать ветер. – Значит, можно и пешком пройти!
– Если будем двигаться быстро, то до темноты будем в деревне! – Бен протянул Козетте руку, чтобы помочь ей перебраться через лысый куст чертополоха, но девушка справилась и без его помощи.
– Я пойду впереди. – Куница опередил всех и решительно зашагал вперёд. Козетта не возражала: в конце концов, этот парень собирался в какой-то там лагерь скаутов. Теперь пусть проявит свои способности.
Вот и лес. Хвойные деревья сомкнулись над головами почти сразу, заглушив ветер и погасив солнце. Сохранять быстрый темп стало гораздо труднее: дорога была глинистой, неровной, очень ухабистой и грязной.
– Как вы тут все колёса не потеряли, – хмыкнула Козетта, обращаясь к Ли.
– Это потому, что у моего отца лучшие в мире автомобили! – наследник Морганов задрал нос и тут же поскользнулся. Бен с трудом его удержал.
Позади всех тащилась японская девица. Эта малахольная не взяла с собой ничего, кроме своей ненаглядной куклы. А может, она и прибыла без вещей? Что взять с дурочки. Козетта сразу решила, что своим провиантом делиться с японкой не будет.
Куница уверенно шагал вперёд, и Козетта почему-то верила, что он выведет их куда надо. Есть же дорога, в конце концов! Главное – не сходить с неё. Чего уж проще, да?
Но что-то всё-таки не давало ей покоя. То ли навязчивая мысль об упущенной возможности стать героиней настоящего приключения, то ли неразгаданная тайна… Козетта усмехнулась про себя: уж чего-чего, а приключений в её жизни было предостаточно. И тайн тоже.
Два часа прошли в почти полном молчании. По расчётам Козетты, время перевалило за полдень, но Куница не собирался останавливаться и делать привал. А у девушки пока терпимо, но уже отчётливо начали ныть ноги. Попробуй-ка пробираться по зарослям в юбке и туфлях!
– Хина устала, – вдруг выговорила японка, тащившаяся позади, – Хине надо отдохнуть.
Опять она со своими сумасбродствами! Но сейчас Козетта была ей, пожалуй, благодарна. Сама она не решалась сказать Кунице, что хочет сесть и вытянуть гудящие ноги.
– Мы ещё мало прошли, – не оборачиваясь, буркнул Куница.
– Мальчики, а вы не забыли, что мы в юбках? – громко спросила Козетта. – К тому же, вы слышали: Хина устала.
– Ну хорошо, – Куница резко остановился, – давайте сделаем привал.
Все попадали кто куда. Ну… на самом деле Козетта, метнувшись в сторону, заняла самый удобный и относительно сухой ствол поваленного дерева, Ли присоседился к ней, Сора отряхнула от влажной листвы пенёк и села на него, уложив куклу к себе на колени, а Бен достал из своей сумки покрывало, аккуратно постелил его на жухлую траву и опустился сверху. Куница остался стоять, прислонясь спиной к высоченной пихте.
Козетта, тяжело дыша, подумала, что в прошлый раз эта дорога далась ей гораздо легче. Конечно, большую часть пути она проделала на телеге. Но ведь три мили с лишним ей пришлось идти пешком, продираясь через бурелом, в полной темноте. И вышла-таки! А сейчас день, дорога под горку, не приходится шарахаться от каждой ветки, боясь выколоть глаза. И всё равно идти почти невозможно.
О чём думали остальные, она не знала.
Четверть часа спустя Куница велел всем подниматься. В ответ раздались приглушённые стоны, но спорить никто не стал. Дорога продолжилась. Лес становился всё гуще и гуще, всё темнее и темнее. Или это солнце уже начало клониться к закату? Никаких признаков человеческого жилья поблизости не было.
Ещё через два часа они остановились, чтобы поесть. Яблочные пряники, прихваченные со стола, утолили голод, но не жажду. Воды ни у кого с собой не было.
– Напьёмся в деревне, да? – спросил Ли.
– Если дойдём, – Козетта была уже ни в чём не уверена.
И они снова пошли дальше. Сначала дорога шла под уклон, потом стала относительно ровной, потом отчего-то поползла вверх. Куница невозмутимо шагал вперёд, а Козетта тупо смотрела на его спину, стараясь ни на что больше не обращать внимания. В этом сомнамбулическом режиме она прошагала ещё, должно быть, миль пять, прежде чем Ли споткнулся, упал в грязную лужу, заныл и потребовал привала.
– Уже темнеет, – негромко напомнил Куница.
– Но ведь деревня должна быть уже совсем близко! – Ли выглядел так, будто собирается вот-вот разрыдаться.
– Ну хорошо, – Куница скинул с плеч рюкзак, – только не жалуйтесь, если в деревню мы явимся ночью.
А Козетте было уже всё равно. Она села на покрывало рядом с Беном и положила голову ему на плечо. Бедняга Бен сидел напряжённый, как струна, и боялся шелохнуться.
Потом они снова двинулись дальше. Силы были на исходе, лес стал совсем тёмным, и только Куница, казалось, до сих пор понимал, в какую сторону они идут. Остальные просто шли, чтобы согреться, ведь стало ещё и холодно.
